DallasCon 2014, или Приключения суперамипришибленных в Америке ))
Когда несколько лет назад я впервые встретила живого человека, побывавшего на живом сверхъестественном конвенте в живых обнимашках Джа, я вцепилась в ее предплечье, и смотрела, не мигая, долгим внимательным взглядом, словно Джа мог на этой девушке пропечататься )) Ну а потом уже пустилась в детальные и обстоятельные расспросы.
Потому я очень хорошо понимаю вот это «ТЫ ИХ ВИДЕЛА ВЖИВУЮ??? срочно делись впечатлениями! НАТАША ,ТЫ МЕНЯ УБИЛА,ВЫКЛАДЫВАЙ НЕМЕДЛЕННО ВСЕВСЕВСЕ!!!!!!!»
Срочно делюсь впечатлениями ))
Тамар, сгружаю, как есть, не разбирая, но предупреждаю, там местами лихорадочно и сумбурно, потому что набиралось глухой ночью, наоравшись у сцены про carry on, где-то вообще тезисно, чтоб не забыть, на бегу, в аэропорту, придерживая планшет зубами, и вообще не пойми как.
Ответственно, скрупулезно и обстоятельно – про первый в жизни фотооп с Джа )) Совсем даже не на бегу. Километры текста, danger ))


Много-много, очень (!) много околофоточных букфф ))-Когда я под вечер уже уставшая, у меня такое чувство, что я убью первого, кто заговорит со мной на английском…

-Я обгорела. Техас – это такое место, напоминающее духовку.

-Улыбка, смех и музеи – отрадно универсальные, интернациональные явления! ))

-Я соскучилась по звукам человеческой речи вместо сплошной тарабарщины и бессмысленного стрекотания.
И по человеческой еде! Вместо бесконечных вариаций на тему бутербродов.

-Ходьба на таком шпиляке – даже по гладкому гостиничному полу – дело нешуточное. Это вам не стрельба там из лука какая-нибудь.

-Подлинники Лотрека, Ван Гога и Монэ. Упал и умир.

-Отправилась в reunion tower, ста семидесятиметровая башня, самое высокое место в городе, и, когда ходила там по цокольному балкону, обозревая окрестности, не могла перестать лыбиться от мысли, что маленький Эклзенок наверняка ходил по этому самому балкону с какой-нибудь школьной экскурсией ))

-Если с умным видом кивать, время от времени вставляя «ок», люди думают, что ты их понимаешь ХD

-У электрического света здесь другой оттенок. Не увидишь, не поверишь. Как они это делают, лампочки, что ль, подкрашивают? Не болезненно бледный, а теплого такого, здорового оттенка. Кожа смуглее выглядит.

-Хваленый техасский гриль невозможно есть из-за перца (и ведь я полагала, будто обожаю острое, соленое, а под настроение еще и пережаренное). Панировку огненного вкуса соскребала ножом, вытирая непрошенные слезы и сдерживаясь, чтоб не вытереть салфеткой еще и язык ))


В США меня завалили комплиментами. У меня красивые волосы, у меня клевый и милый акцент, у меня дважды потрясающие туфли (чистая правда, Пада-туфли отпад), и еще я бесчисленное количество раз pretty и beautiful girl. Очень приятно. А еще мне сказали коллективное «люблю» от банды суперамипришибленных, с которыми я там весь конвент тусовалась, и велели передавать дома, что Америка ждет меня в гости ХD
Вообще, очень интересно было пронаблюдать вот эту пресловутую разницу в степени открытости и выражения эмоций. Они тут все сумасшедшие, - с опаской думалось мне, когда в первое же предрассветно-раннее утро конвента я чуть не оглохла на одно ухо, когда рядом со мной в очереди девушка заорала от восторга так, увидев подругу, словно она увидела Джареда. Я чуть не выронила стаканчик чая.
И много-много таких примеров. Я болтала с Джесси ( Ваще неудивительно, что первую же американку, с которой я познакомилась, звали Джессика ХD )), мы всей компанией сидели кружочком в холле, ждали фотоопных пикчерсов, трепетали, ясное дело )) И вот болтаю я с ней, а рядом параллельный диалог двух девушек, в который я не вслушивалась, и одна из них вдруг начинает плакать навзрыд. Я переполошилась, спросила, в чем дело, она в ответ разулыбалась, пояснила, что это она от волнения и умиления рассказом подруги про случай с предыдущей конвенции и до кучи крепко меня обняла.
Не, подстроиться под все это флаффное счастье было несложно, приятно даже, просто там, где за мечтательную улыбку в маршрутке в семь утра могут побить, как в плохом анекдоте, вот такие открытые реакции – все-таки удел более интимных ситуации, сложившихся компаний и т.д., нежели праздный светский треп полузнакомых людей.
Мне очень понравились девчонки, искренне приветливые, дружелюбные и готовые помочь. Сверхъестественное объединяет!

Вчерашний вечер… Нет, невозможно. По крайней мере, не в сутолоке аэропорта. Я уж молчу про фотки. Фотки! О первом фотоопе напишу позже, когда рядом перестанут трещать на испанском, например, в России. В своей комнате.

Чувак, болтающий рядом по телефону, впаривает кому-то на чистейшем русском про какие-то конверты. Конверты!.... Какое прекрасное слово! Посреди Далласа.

Ну вот, рядом со мной приземлились мерзкие людишки целой говорливой оравой, хотя в двух шагах целый ряд свободных кресел. Вот не понимаю я этого вообще.

Джесси и Аманда клевые! Я ощущала такое единение с людьми другого континента, объединенными одной со мной страстью! (Забеспокоилась, вдруг почувствовав, что цитирую, хоть и не дословно, Бэкки Розен ХD) Они так искренне восхищались Успенским и Дмитриевским соборами, и храмом Покрова-на-Нерли, которые я им отыскала в инете, не вставая с ковролина, что просто не могли не заслужить мою симпатию. Это они еще Георгиевский не видели! А уж моя прочувственная повесть про уайт-стоун акитекча древней Владимирской земли вообще пошла на ура. Еще бы, для них 11-12 век – это палеолит. У них тут еще инки по джунглям бегали))

О, великий! Нет сладкозвучней, вкусней и красивей. Я про русский язык. Мозг вхолостую переводит обрывки мыслей. К концу дня я ненавижу американцев (милейшие люди, убивающие мой мозг нейтивспикеры бусурманские!)

Фотооп с Джа (со всей троицей) было решено купить накануне воскресенья (типичный вброс кайфа чуть ли не в последние минуты, потому что, когда дома я покупала билеты онлайн, про трио-фотооп – подчистую раскупленный - речи уже давным-давно не шло)
Я спустилась вниз часов в девять утра и без всякой очереди (бывает и такое!) купила свой фотооп-тикет с заветными тремя именами. Ну ладно, заветным было одно, второе – волнующим, третье – приятным дополнением, но главное – там черным по белому было написано Jared!!! Как там зовут это недостаточное слово? Точно, счастлива. Я была счастлива. Маленький картонный черно-белый квадратик в моих руках наполнял дрожащим в груди, перепуганным предвкушением. Билет я, честь по чести, сфоткала и стала ждать чуда двух часов. В два часа пополудни у меня фотооп с Джа. Красилась я ответственно, полуодетая разгуливала по номеру, наматывая мили (ну, раз уж кругом загадочные меры длины, высоты, веса, объема и расстояний) от ванны с косметикой до кровати с одеждой. Горничных вежливо отфутболила, чувствуя себя истинным Винчестером ХD Только тушь и подводка, ни губы, ни веки, по обыкновению, не трогала, тональник и светлая пудра. С дыханием была беда, оно, ясен пень, никак не успокаивалось, но выглядела хорошо, во-первых, в зеркале видно, во-вторых, серьезный контраст с местными суперамипришибленными, которые… не парятся, короч. (Я обожаю универсальный кэжуал и сама им злоупотребляю, но не в кроссах же драных к Джа-то!)

Очередь показалась мне огромной – два коридора и зал – живая змейка изгибалась и бурлила предвкушением. (как перед аудиторией, ждешь начала экзамена, и заразный нервяк, витающий в воздухе, все равно одолеет) А тут и одолевать не надо было, я и без того была… эм… взволнована. Очередь действительно была гигантской, хотя что я тогда знала о гигантизме и толпах. Вот дурдом под названием «ComicCon in Russia», вот это я понимаю – толпа.
Так или иначе, я спустилась вниз примерно за полчаса, немного пообщалась с двумя незнакомыми девчонками, которые стояли передо мной. Ноги быстро, практически мгновенно устали от небоскребных шпилек, но ясно читабельные взгляды, которые от меня не отлипали, колоритно живописали коэффициент действенности Pada-туфель. Ждать – не клево. Но потом очередь оперативно двинулась вперед. Я весьма интенсивно обмахивалась расписанием конвента и старалась дышать как можно более ровно. Потом серо-коричневая отделка холла сменилась белым кафелем другого холла – перед фотооп-комнатой.
Я стояла там, в быстро продвигающейся очереди, и думала о том, что сейчас увижу их – живых. Настоящего, всамделишного Джа. Мне было так страшно, так трепетно и здорово, будто ждало меня что-то мистическое, как сериал, эрика на него нету, «Сверхъестественное». Впрочем, так оно и было, для меня невозможно поместить Джеев в плоскость обыденного: ментально – да, чувственно – нет, и плевать на теоретические выкладки формальной логики. Там, за дверью, меня ждала встреча не с актерами, к касте которых, как таковой, я не испытываю никакого пиетета, не Винчестеры, свалившиеся в нашу реальность, не те привычные Джеи, что смотрят на меня с половины заставок, не люди даже, понятные и близкие существа. Там, вот прямо там, за белым кафельным поворотом, за дверным проемом, в нескольких шагах от меня был Джаред Падалеки и Дженсен Эклз, которых можно коснуться взглядом, линией взгляда, не разделенной преградой диджитал-вселенной, иногда представляющейся мне куда реальнее, чем реальность, то есть, по-настоящему, действительно дотронуться до Джа взглядом, до их лиц, до Пада-ВОЛОС!!!
Я еще не знала, как они одеты, до вечерней панели было еще далеко, я не видела их ни разу в жизни вне монитора, и я собиралась войти в комнату, где были они. Объединенные одним со мной местом и временем, комнатой, городом, страной, материком и полушарием планеты. Мне хотелось – скорее – войти в эту комнату. Я не знала, какого они роста, ну что такое, в самом деле, презренные цифры, не могла представить ощущение соотношения себя и Джа в пространстве, все это только должно было случиться. Я мысленно подгоняла людей. В комнате, как всегда, орала ритмичная музыка из очень практических соображений скорости очереди. Ни одно практическое соображение не пришло ко мне в голову. Я переступила порог.
За клятой ширмой, фотоаппаратурой и осветительными приборами было лицо Дженсена. Он был в чем-то темном (из фотки я узнала, что серая рубашка), но я не смотрела на одежду или фигуру, лицо показалось мне неправдоподобным. Оно двигалось. Совершенное изображение двигалось и не было гифкой. Двойная странность: 1) как может быть настолько красиво; 2) я смотрю на него! Глазами на лицо, ага. Это ощущение – моего живого взгляда без преград на его живом, подвижном лице поразило меня, раз я его запомнила в сонме открытий, наглухо заблокировавших мое потрясенное сознание. Это было сильно.
А потом за ширмой мелькнуло белое. Белое и большое. Хорошо, что Дженсена я успела увидеть и запомнить до большого и белого.
Джа стоял в центре (кто бы сомневался), текуче-неугомонный, рассыпающий свет и улыбки. Я не буду пытаться подобрать слова к Джареду. Он не умещается в слова. Джаред. Это был Джаред.
Очередь двигалась очень быстро, непозволительно быстро. Если бы кто-нибудь разрешил, я бы села там где-нибудь в ногах фотографа и сидела с открытым ртом, не моргая. Но поскольку очередь двигалась, из-за ширмы появилось всё. Всё – это они трое. Я не использую эпитеты, потому что накой тщетно надрываться. Они трое. Точка. Смысловая пауза. Ни одной внятной идеи, что я думала или чувствовала.
Пока очередь стремительно двигалась вперед, вокруг возникали время от времени какие-то организационные люди и что-то организовывали, выдергивая меня из неотрывного транса. Я не понимала и не слышала, что они говорят ( на сей раз русский и китайский я не поняла бы точно так же, как и английский), машинально протянула кому-то билет, когда его спросили, на мгновение опустив взгляд на этого кого-то, совершенно невидимого (опустив – это потому что небоскребные туфли). Впрочем, меня уже никто не мог отвлечь, даже если бы в помещение внезапно вбежал с криками голый Джонни Депп. Я видела Джа.
Миша почти не зафиксировался сознанием – определенное ярлыком «Миша» смутное пятно где-то справа. По центру был Джа. Не только по центру, но и по умолчанию. Это ведь Джа, черт возьми.
Белая расстегнутая рубашка, черная футболка, знакомые по фоткам кеды на широкой подошве. Волосы. Опустим задушенные повизгивания. Волосы. Еще раз, без надежды, впрочем, на приближенность к перманентному впечатлению. Волосы. Волосы Падалеки на голове Падалеки. Ладно, это бесполезно, просто продолжу. Он мельтешил на небольшом отрезке пространства неугомонным собой, с длиннющими тонкими ногами и этими своими волосами. Которые Падалеки. Которые на голове Падалеки. Того самого цвета. Настоящего. Темно-русые внутри, и всех оттенков, перетекающих друг в друга, от каштанового до светло-русого – сверху. Я смотрела на Джа, стоя от него шагах в пяти.
Профессиональные Джеи (про Мишу говорить ничего лучше не буду, я его вообще не видела, мне Джаред в глаза попал) все свое внимание отдавали тому/тем, кто с ними на данный момент фоткался. Джаред, кстати, показался мне чуть ниже, чем за все эти годы нафантазировало мое джаредоориентированное воображение. Отчасти это, наверное, связано с тем, что на смертельно опасных каблуках я была ростом с Дженсена, отчасти – с тем, что я читала, слышала, думала, чувствовала и видела во сне на тему гигантизма мифологической пробы оного сверхъестественного создания. (хочу, тем не менее, оговориться, что он ОЧЕНЬ высокий). Создание ни на секунду не оставалось неподвижным. Создание улыбалось (своим настоящим лицом!), дышало, шевелилось и разговаривало. В какой-то момент он повернулся ко мне спиной, наклоняя голову к предположительно фанатке, и волосы… Волосы. В общем, у Падалеки много красивых волос, от которых сжимается горло и душа в непроизвольных спазмах.
Люди между мной и сверхъестественными парнями стремительно таяли, а ужас возрастал. У меня уже не было в руках ни билета, ни клатча, ни воды, ни фотика, в которые можно было бы вцепиться, впрочем, это все равно не помогло бы, я уже плохо сознавала свое тело, позу, положение в пространстве. Про выражение лица вообще не могу ничего предположить. А народ убывал. Я стояла у нарисованной серебристым скотчем отметки, как у них на площадке бывают, и людей в очереди передо мной не осталось. То есть, парни там с кем-то фотографировались, но на этом все – дальше я. А потом они освободились. Я говорю освободились, потому что под угрозой расправы не смогла бы вспомнить, кто там стоял в лесу из Джеев и, по-видимому, Миши. Миша тоже там был, исключительно благодаря логике и зрительной памяти – пятно «Миша» справа.
Они посмотрели на меня. Не, не так. Я шагнула за полосу скотча, когда предыдущий фан уже уходил от них и остатки их внимания все еще были адресованы уходящему человеку. И, когда я оказалась в двух шагах, они на меня посмотрели. Джа относится к фанатам внимательнее всех, поэтому он дольше всех был отвлечен уходящей фанаткой (фанатом/фанатами?), но речь о долях секунд. Безусловно заслуживающих подробнейшего описания)) Благодаря сердечности Джа, еще поглощенного предыдущим фотоопом, случилось прекрасное. Я зафиксировала (едва отметила полубессознательным сознанием) взгляд Дженсена, который по наступлении вменяемости вызвал у меня приступ гордости )) На момент событий оглушенные органы чувств просто запомнили картинку (спасибо, картиночное мышление и зрительная память!) Он меня заценил. Повторюсь. Он. Меня. Заценил. (Разговорный жаргон единственно уместен, потому что это был именно тот классический мужской взгляд, который ни с чем не перепутаешь) Быстро-быстро, мгновенное сканирование – сверху вниз и обратно. Логика тогда была в отключке, но сейчас могу авторитетно заявить: Эклз – живой мужик, а я – ничо так Сертификат качества от высшей инстанции
Этой секунды Джареду хватило, чтоб повернуться и посмотреть на меня, и Дженсен пропал. Весь остальной мир пропал еще раньше Дженсена. Я стояла прямо напротив Джареда, в паре шагов. Слева (я этого категорически не помню) был Дженсен, справа – Миша. Передо мной стоял Джаред. Большой и белый – это все описание, на которое расщедрилась моя память вкупе с органами чувств. Он – Джаред – высокий. Еще одно крайне нетипичное описание))
Возможно, я поздоровалась. Даже скорее всего. В какой именно момент и каким именно словом – сказать не могу. Я смотрела только на Джа и прямо на Джа, не размениваясь на боковое зрение – оно отключилось. Я видела его. Его лицо и черно-белую широкую область плеч, теряющихся где-то ниже лица и тоже исчезающих в слепой зоне. Я смотрела ему в глаза. Светлые джаредовские глаза.
Дальше я не помню. Кажется, сказала что-то вроде «Could i hug you, Jared?». Дальше – крупный план его лица, когда он оказался ближе. Вне времен, пространства и мыслей, меня вырубило, вышвырнуло в Джареда, я не уверена, что вообще шагнула к нему навстречу, если и шагнула, то все равно большую часть разделяющей нас дистанции он преодолел сам. Потому что Наташа закончилась. Все, нету Наташи. Что-то произошло. Он внезапно стал большим и закрыл от меня давно исчезнувший мир. Джаред обнял меня. Немаленькой частью себя я осязала немаленького Падалеки. Не знаю, работали ли в этот момент легкие, сердце и зрение, не у меня есть некоторые сомнения.
Когда я говорила ему свое робкое «можно вас обнять?», то стояла прямо напротив, лицом к лицу с Джа и, соответственно, спиной к фотографу и прицелу фотоаппарата, а потом я оказалась в объятиях Джареда, на его груди. Левой щекой я чувствовала плотный, но очень мягкий хлопок футболки, и больше не чувствовала ничего. Ощущения отказали. Я не знаю, где были мои руки и ноги, как именно он меня обнимал, а он, безусловно, обнимал – профессия такая. Я чувствовала его щекой и грудью, все. Чем там занималось остальное мое тело, оставалось загадкой до получения фотки. Но не совсем. Поскольку мир исчез из поля зрения и ощущений вместе с моими собственными руками-ногами, а осталась только голова, склоненная к груди Джа, вместе с миром я как-то не вспомнила и про фотографа, и что тут у нас как бы фотооп, все дела. Ну забыла я! Вспомнил Джа. Фоткать мою спину и затылок было бы не клево ни разу для репутации фотографа, поэтому Джа что-то сделал, чуть повернулся, не выпуская меня из объятий – сдвинулся на шаг, чтобы мы оба были к фотографу боком. Движение я осознала (быстро и своевременно, потому что единственное, что не убивается во мне даже присутствием Джа – чертова вшитая в генокод деликатная застенчивость) и слитно перешагнула за ним, как в танце, повернулась к фотогафу (вот не могли они, что ль, оттуда все сгинуть на пару вечностей!), и снова склонила голову на то замечательное место, где ей и надлежит быть, на широкую падалечью грудь. Очень аккуратно (и за что я такая стеснительная?) и на этот раз правой щекой и правой стороной тела я прикасалась к нему – все-таки шпиляк-не шпиляк, а Джа высоченный. Даже не знаю, как так получилось, органично, быстро и ловко поменять положение, переступить, в самом деле как в танце, прямо в объятиях Джа, ни за что не запнуться (провода и целых четыре ноги, свои в состоянии разверзшейся вокруг ирреальности тоже представляют опасность). Не знаю, кого здесь благодарить – мой заботливый автопилот или мэна, который сообразил, что обнимает почти невменяемую меня, и запросто может плавно и аккуратно переместиться, не выпуская из рук тихое и оробевшее существо. Наверное, это все Джа. Ну, это же Джа.
Когда я увидела фотку, то узнала, что вплетенная в ДНК деликатность была, как всегда, начеку без всякого интереса с моей стороны, потому что мои руки обнимают Джареда так нежно, едва прикасаясь, словно он хрупкий, как сбывшаяся мечта. Мечта обнимала меня несколько коротких мгновений, а потом мы отстранились друг от друга, я шагнула назад, снова поднимая на него глаза. Он улыбался мне, как умеет улыбаться только чертов нестерпимый прекрасный любимый Джа, дотронулся ладонью до предплечья. Я сказала-выдохнула «thank you», он с улыбкой ответил, вроде, sure и смотрел на меня все то короткое мгновение, пока я смотрела на него (могу предположить, потрясенная и дезориентированная), пока не повернулась, чтоб неизбежно шагнуть прочь. Дальше не помню, но лицо Джа сменилось даже близко не столь замечательным куском комнаты, где стоял стол со сваленными сумками. Надо ли говорить, что даже если бы оскорбленные Дженсен с Мишей свалили с фотоопа, я узнала бы об этом только из фотогрфии. Но отступление-то было в сторону Эклза. Вероятно, уходя, я могла на него даже наткнуться, но то ли он посторонился, уступая дорогу, то ли мой автопилот обходил препятствия – глаза-то были открыты (другое дело, что мозг не принимал от них сигналов), но я ни с кем не столкнулась. Это не преувеличение, просто, оказывается, после обнимашек Джа такое бывает - пройти мимо Дженсена и не заметить.
Не буду описывать, что со мной было, когда я получила фотку, просто не получится это описать, искусанный кулак мне свидетель, но прикол в том, что у них, блин, у всех троих, настоящие выражения лиц. Там, внизу, в фотоопном холле, стоят целые столы с сотнями готовых фотографий, где у Дженсена, как под копирку, идеальная улыбка, я ходила, смотрела, мало где встречаются живые, неподдельные эмоции. Моей фотке повезло. Они нечасто сталкиваются с подобным. Когда человек покупает трио-фотооп, то, естественно, говорит, «Обнимите меня втроем», или «Дженсен, обнимай, Джаред и Миша ревнуйте»)), или «А изобразите-ка мне, обезьянки, коллективное предложение руки и сердца». Американские фанаты избалованы, они катаются за ними из штата в штат и листают целые здоровенные альбомы своих фотоопов (я видела такой, чуть не умерла от зависти), они не воспринимают их как небожителей, внезапно оказавшихся в пешей доступности, хотя я видела и пару девушек, выходящих из фотооп-комнаты в слезах от эмоционального потрясения, так что не все так однозначно, но фишка в том, что, если уж человек покупает тройную фотку, он эту троицу хотя бы замечает. Меня вырубило Джаредом настолько очевидно, что с меня слетели все маски и социальные рефлексы притворства, я стояла перед ним, как перед разверстыми чертогами рая, и выглядела, должно быть, соответственно – не совсем живой. На выходе получаем: угорающий, от всей души угорающий над такой охреневшей восторженностью Эклз, Миша, разглядывающий меня с любопытством и толикой снисходительности, и Джаред. Джаред, добрый, прекрасный, неземной Джаред, с огромным сердцем Джаред, все всегда понимающий Джаред, которому не жалко объятий, который всем собой сказал «да иди ты сюда скорее, заобнимаю тебя столько, сколько длится фотооп, не плакай, ребенок»))))))))))
На панели Тамо я сидела счастливая, опьяневшая, вспыхивала улыбкой, не разбирая ни слова со сцены, в тумане непогасших ощущений, я чувствовала правой щекой – теплую, плотную ткань рубашки, верхней частью груди справа – отзвук прикосновения.
Расширенное сознание? Ха. Мое сузилось до бескрайних просторов груди Джа. Где там были его руки, я на тот момент не знала, но, как выяснилось из свидетельства чуда, его руки крепко меня обнимали.



На втором фотоопе с Джа – вечернем – был еще Тамо. Поглощенная идеей донести до Джареда мысль, что приехала к нему с другой стороны планеты, чтобы обнять, я на его вопрос, настоящая ли татуха, мимоходом ответила «неа», в смысле nope, и он так на это улыбнулся! (А когда спрашивал, дотронулся до нее! Все, можно всем рассказывать, в каких стратегических местах меня трогал Джа. Но, по правде говоря, он коснулся меня тыльной стороной пальцев, расслабленной кистью, так деликатно и осторожно – чужая татуха на чужой груди все-таки – что говорить про стратегические места не приходится)))) Он хороший, он бы ни в жисть)))) А потом он услышал мое сбивчивое, но искреннее про «с другой стороны мира» и так улыбнулся, господи, так улыбнулся (!!!), качнулся ко мне всем собой и объял. Тоже – всем собой. А перед падением в Джа я ухватила его короткий взгляд на Тамо, тоже искрящий улыбкой, ставшей чуть озорной (тащусь с этой их фишки типа-соперничества: смотри, смотри, как сильно меня любят, бе-бе-бе)))



В общем, прав Санек с этой своей вечной призказкой: кому чего, а Наташке лишь бы Джареда.

ЗЫ: ответственно задокументированная летопись небывалых событий включает еще Клифа, который аж оторвался от служебных обязанностей и зачем-то подошел со мной пообщаться, прекрасного Джима Бивера, с которым я по его собственной инициативе мило болтала в лифте, лопаясь от восторга, встреченную в коридоре Смерть, караоке-пати, напоминающую рок-концерт, очень-очень, ОЧЕНЬ приветливо-предупредительного Озрика на фотоопе и еще несколько фотоопов - про них по паре слов всего (кроме, разумеется, того, где я с Джа и Тамо), так что я закругляюсь, а то тут и так уже целое полотнище образовалось, звездно-полосатое, со здоровенными буквами по периметру «SUPERNATURAL» )))